Баир Иринчеев и Дмитрий Пучков разъясняют, что штрафбаты и заградотряды – это объективная реальность войны, а не то, что про них выдумывают современные российские кинематографисты.

Дмитрий Пучков. Я вас категорически приветствую! Баир, добрый день.

Баир Иринчеев. Дмитрий Юрьевич, добрый день. Добрый день, уважаемые зрители и слушатели.

Сегодня хотелось поговорить о таком аспекте или таком явлении в истории Великой Отечественной войны, как штрафбаты и заградотряды, на тему которых, к сожалению, в девяностые-двухтысячные годы, да уже собственно начиная со времён перестройки, со второй половины восьмидесятых годов, было вылито огромное количество грязи (как на очень многие аспекты Великой Отечественной войны).

Но проблема в том, что эта тема была ещё очень сильно раскручена в кинематографе, причём в последние годы: сериалом «Штрафбат», тем, как изобразил заградотряды Никита Сергеевич Михалков и так далее, и так далее…

Собственно, хотелось бы каким-то образом более взвешенно и опираясь на документы, которые у нас есть в наличии, рассказать об их деятельности, что это вообще такое было, и было ли это вообще, как очень любят у нас говорить, что только в этой стране, только вот в этот исторический период, только у нас может быть такой ужас, такой мрак вообще и только в нашем милом уютном Мордоре такое бывает.

Д.П. Я первое упоминание о заградительных отрядах встретил в описании битвы в Фермопильском проходе, где войска Ксеркса копьями под зад загоняли очередные порции военнослужащих под раздачу спартанцам. Было это, если я правильно помню, примерно две с половиной тысячи лет назад. И вовсе не в Новгородской области, а где-то там в цивилизованной Европе, откуда вся цивилизация пошла и культура, что характерно.

Вот про упомянутый тобой сериал «Штрафбат» хочется сказать следующее, извини, отвлекусь, перебью, так сказать. Когда он появился, у нас… есть у меня сайт, на сайте – форум, естественно, на форуме бурное обсуждение.

С моей точки зрения, сериал «Штрафбат» – это произведение, проходящее по категории «рвотный порошок», то есть это настолько омерзительное творение, что цензурными словами я его характеризовать не могу. Но тут же нашлись люди, которые сказали, а что такого, хороший фильм. Задаю вопрос: а чем он хороший? Актёрские работы хорошие. Как-то я даже в растерянности… и чем вообще? А вот у меня отец театральный режиссёр, ему тоже нравится, уж он всяко лучше, чем ты разбирается.

Б.И. В истории Великой Отечественной войны и в истории именно этого явления – штрафбатов и заградотрядов, да.

Д.П. То есть человек не желает ничего знать, вообще ничего знать не хочу, я вижу какие-то псевдохудожественные помои, с удовольствием их потребляю, рассуждая там о каких-то ракурсах, актёрских работах, режиссёрских дебютах, сценаристах и ещё чего-то, а сути за вот этими помоями я не вижу.

Я смотрел его, и ты знаешь, я же как все советские люди, мы не видели, например, никаких антисоветских творений. Я очень долго хотел прочитать «Архипелаг ГУЛАГ», мне было интересно что там такое, прочитать его было нельзя – его не было нигде. Я в «Литературной газете» и газете «За рубежом» читал заметки о том, что сняли какой-то художественный фильм «Охотник на оленей» (The Deer Hunter, 1978) Майкла Чимино (Michael Cimino), разбор, это – то, это – это, не писали, кстати, про главное, что там главные герои – русские, которые идут воевать во Вьетнам. Ну и вот – рассказы того, кто разговаривал с тем, кто что-то там смотрел, в десятом пересказе.

Когда появились видики и к нам стали попадать эти… антисоветские фильмы… я не знаю даже, как их назвать, то есть фильмы, которые рассказывают про Советский Союз, это была такая ахинея, всем было настолько очевидно, что это такая чушь и такая ложь, мы живём не так, устроено у нас всё не так. Да, мы несовершенны, точно так же, как несовершенны и вы. Мы несовершенны, но то, что вы про нас показываете – это полная ахинея.

Прошло тридцать лет и теперь наши, местные живущие творцы, они исторгают из себя вот этот продукт, пятикратно переваренный, ещё гаже, чем та мерзость, которой поливали нас на Западе во времена Советского Союза. Казалось бы, есть документы, казалось бы, живы свидетели всего этого, нет, это нам не интересно, мы возьмём какие-то идиотские выдумки и будем проецировать вам в мозг.

Извини, перебил.

Б.И. Творец так видит, с одной стороны, а с другой стороны, скажем так, вот финал сериала «Штрафбат», где сидит этот командир штрафбата, среди разбитых наших «сорокапяток», всё вокруг завалено телами погибших штрафников и он сидит, такой мрак, Мордор, можно сравнить – тоже серый фон, как показан Мордор во «Властелине колец» и как показано вот это. Ну, товарищ Володарский, сценарист, уже в мире ином, но мне кажется, что то, что он хотел показать, это то, что он несколько раз высказывал в передачах на «Эхе Москвы» и так далее, что «трупами завалили», «мясом завалили».

Д.П. Ну ему виднее…

Б.И. Да, ему виднее. Но тем не менее, хотелось бы всё-таки сказать, что война это такая ситуация, когда 1) людей убивают, 2) некоторые убивают лучше, чем остальные, то есть всегда остаётся выигравшая и проигравшая сторона. Проигравшая сторона может разбегаться, то есть люди, понятно, что у всех есть инстинкт самосохранения с одной стороны, а с другой стороны есть такое понятие, как воинская присяга. Воинскую присягу, по идее, дают либо своей стране, либо своему сюзерену (в Средние века), либо на верность городу, то есть это торжественное обещание публично, что буду сражаться до конца, выполню свой воинский долг. Есть такое понятие – воинский долг, что готов терпеть лишения, переносить боль, голод, холод…

Д.П. Тяготы и лишения.

Б.И. Да, тяготы и лишения. И готов даже отдать свою жизнь. Причём, это делается публично перед строем товарищей. Ну сейчас у нас – перед родителями, можно ещё это на видео записать, потом на YouTube выложить. Особо продвинутая танковая бригада Оборонительных войск Финляндии, они всё это записывают и потом торгуют ДВД, типа на память. Прямо продают ДВД, как ребята принимали присягу, новобранцы. У них пиар поставлен хорошо, молодцы.

Д.П. Ну а для тех, кто не относится к этому серьёзно, я бы напомнил, что за нарушение присяги есть уголовная ответственность.

Б.И. Да. И причём это, собственно, если посмотреть на Средневековье, измена – это одно из тягчайших вообще преступлений, которое моментально каралось смертью и, скорее, даже не у нас, а на Западе. В этих всех английских войнах, англичане, французы, у них богатый опыт отрубания голов и повешения за измену короне, за измену своему городу, своей армии и так далее. Собственно, по большому счёту, все эти наказания, извините, это у нас ещё в Римской империи появились. Децимация – если легион побежал, не выдержал, не смог, покрыл себя позором, то всех выстраивают и каждого десятого просто казнят. То есть это действительно мера устрашения, чтобы показать, что побежать-то ты побежал, но всё равно, если тебя противник не догонит, то мы тебя догоним, всё равно ты погибнешь. Поэтому, давай-ка ты не будешь бежать, а ты будешь сражаться и у тебя есть какой-то шанс на то, чтобы выжить.

Д.П. Я бы сказал, что это мера дисциплинарного воздействия.

Б.И. Да, дисциплинарного воздействия, устрашения, что присягу давали – давали, подумали, что это просто смешной воинский ритуал – нет, это действительно публичное обещание, нарушение присяги – действительно уголовное преступление, измена своей стране, измена присяги – это уголовное преступление. Не только у нас и не только в современном мире. Это во всех странах, извините, измена, предательство – это серьёзнейшее уголовное преступление.

Д.П. Я бы вдогонку ещё добавил бы, что у древних римлян был ещё один замечательный воинский обычай, кроме децимации, когда караульный засыпал на посту и разводящий так сказать замечал его заснувшим, то с утра выстраивали подразделение, всем раздавали палки и заснувшего на посту его войсковые товарищи палками забивали до смерти, постольку поскольку ты один подвергал опасности жизни всех нас.

Б.И. Да, подставил всех.

Но опять же, только в сталинском Советском Союзе и только в России такое было, что оказывается действительно там были дезертиры, были случаи, когда войска бежали с поля боя, вот только у нас их как-то там останавливали, пресекали панику, расстреливали перед строем.

Но действительно, это просто такой взгляд, наверное, очень рафинированной московской и петербургской интеллигенции, которая, наверное, как-то немного далека от этого всего, от этих всех историй и живёт действительно в своём мире, который милый рафинированный мир. В шутку его называют в интернете «эльфийским»…

Д.П. Это я придумал, на всякий случай скажу.

Б.И. …Но, собственно, реальность она несколько иная. Действительно, XX век характерен тем, что у нас сохранилось огромное количество самых разных документов.

Вот, в 2012 году в Москве, в издательском доме «Звонница – Молодая гвардия» (нормально: православие и «Молодая гвардия» вместе, ну хорошо, это наша современная идеология) вышел замечательный сборник, который, наверное, остался немного незамеченным «Сталинградская эпопея. Документы, рассекреченные ФСБ России». (Воспоминания Паулюса, дневники и письма солдат РККА и вермахта, агентурные донесения, протоколы допросов, докладные записки особых отделов фронтов и армий.)

И, собственно, как раз поражение наших войск в сражении под Харьковом весной 1942 года и действительно катастрофическая ситуация, в которой на юге России оказалась наша армия и неуправляемое во многих случаях бегство наших войск, и привело к тому, что в конце июля 1942 года товарищ Сталин, который тогда был в том числе и народный комиссар обороны Советского Союза (то есть министр обороны современным языком говоря) издал приказ №227 «Ни шагу назад», в котором прямо говорилось о формировании штрафных батальонов для офицеров, штрафных рот для младшего командного и рядового состава и говорилось о том, что будут созданы заградотряды, которыми будут заниматься собственно особые отделы НКВД.

Опять же, эти четыре буквы русского алфавита – НКВД – они как-то на людей производят сразу ужасное впечатление, что это что-то такое… я не знаю, какая-то просто закрытая корпорация, чёрный орден, такие вездесущие, всевидящие и всеслышащие опричники Сталина, которые просто появляются, всех расстреливают и куда-то сваливают. Причём, как всегда это абсолютно не мотивировано. А если вы посмотрите российские фильмы девяностых и двухтысячных годов, то обязательно представитель особого отдела, это будет еврей в кругленьких очках, который грассирует ещё больше, чем я, обязательно выглядит ужасно гадко, такой неприятный тип…

Д.П. Омерзительный.

Б.И. Да, омерзительный какой-то тип и соответственно только и ищет, как бы подгадить какому-нибудь хорошему фронтовику, который всегда, как правило, русский…

Д.П. Честный человек.

Б.И. Честный человек и ещё, наверное, в 1937 году у него кого-нибудь там посадили или репрессировали.

Д.П. Хотя бы раскулачили.

Б.И. Да, или раскулачили. Вот обязательно у простого советского офицера (или командира Красной Армии, до 1943 года), обязательно у него будет, кто пострадал невинно от Советской власти в тридцатые годы, или в двадцатые годы, или во время революции у него там пьяные матросы или красные матросы под кокаином кого-то убили в семье. То есть вот – стереотип появился.

Но НКВД, извините, это МВД вообще-то.

Д.П. Министерство внутренних дел.